Николай Воронков - Порыв ветра [СИ]

— Натис, подойди к Холсу, он хочет с тобой поговорить — и так же не спеша пошел дальше.

Я вопросительно посмотрела на Мармука, но тот только кинул, словно говоря: «надо!». Я сама понимала, что надо, что солдат собрали, чтобы сделать что-то показательное со мной, что мне не отвертеться, но как же мне не хотелось! Но надо.

Солдаты немного расступились и я пошла, как и приказали, к Холсу. Спина аж зудела от взглядов, но я старалась не сбиться с шага. Не быстро, чтобы не подумали, что я боюсь. Не медленно, чтобы не восприняли как пренебрежение. Обычным шагом. Это в спокойное время мы идём не задумываясь что и как, а попробуй это сделать, когда на тебя смотрит двести мужиков, а впереди ждёт неизвестность. На краткий миг даже мелькнула мысль пройтись «по-женски», вихляя бедрами, но я сразу её отбросила. Кому и что я докажу? Что я дура, пытающаяся в трудную минуту спрятаться за своими женскими причиндалами? Здесь этот номер не пройдёт, да и дорога после этого будет только одна — в местные шлюхи, потому что ни один мужик, привыкший уважать только силу, не будет воспринимать меня всерьёз.

Холс ждал меня посреди плаца. Тоже не отводил взгляда, оценивая каждое движение. Когда я подошла, долго молчал, словно ожидая, что я первая начну разговор. Но о чем нам говорить? Всё, что говорил Мармук — бред сивой кобылы. Но раз уж об этом говорят солдаты, раз уж начальство решило устроить показательное наказание, значит в этом бреде есть и какой-то кусочек реальной угрозы, которую я пока не понимаю. Каяться мне не в чем, что-то изменить я не могу, так что осталось только выслушать приговор. Наконец Холс заговорил.

— Неплохо, очень неплохо, девочка. Не прошло и суток, а гарнизон уже готов взбунтоваться.

Я пожала плечами.

— После вчерашнего разговора я легла спать, а утром мыла посуду. Это всё, в чём меня можно обвинить.

— Зато постарались твои дружки.

На этот раз я промолчала. Выгораживать Мармука? Я не знаю, что он наговорил остальным, да это и не важно. В отдаленном гарнизоне, при большем желании могут казнить просто по подозрению. И чем сильнее я начну защищать Мармука, тем хуже ему придётся. А я, судя по всему, и есть главарь заговора. Осталось дождаться приговора, а там уж действовать по обстоятельствам.

— Чего ты добиваешься?

Вопрос был таким неожиданным, что я даже немного растерялась.

— Чего я могу добиваться, если не знаю, что вы мне можете дать? Но сытную должность на кухне я уже похоже потеряла.

— Потеряла — подтвердил Холс — Но ты можешь поступить на службу как солдат.

— Я?! Солдат?! Это даже не смешно. И я не убиваю по приказу.

— Значит тебе здесь делать нечего.

— Я уже поняла.

Грустно, конечно, но что делать? Я оглянулась на стоящих солдат. Стройные ряды, внимательные взгляды. Разговор они слышать не могут, но видят прекрасно. Стоит мне сделать шаг, и они всё поймут. Наверное, им станет спокойнее. Может и Мармука с его группой не тронут. Вдруг сбоку раздался голос Холса.

— И куда ты пойдёшь?

— На север, как и раньше.

— Почему на север?

— Может хоть там найду место, где можно жить спокойно.

— Может и найдешь — в голосе Холса мне почудилось нехорошая издёвка и я не сдержалась.

— Обязательно найду! Стану там хозяйкой и сама буду устанавливать правила — что можно, а что нельзя!

Обычные слова, разве что с толикой бравады, но на Холса они почему-то подействовали очень сильно. От него буквально повеяло холодной яростью. На груди засверкала яркая звездочка, а из одежды словно стал сочиться туман, окутывая мага. Затем из тумана ко мне потянулось несколько щупалец. Неожиданно я поняла, что Холс хочет меня убить. Непонятно за что и почему, но очень хочет. Я невольно сделала легкое движение руками, плечами, вспоминая ощущение ветра, и вокруг меня закрутился беззвучный вихрь. Вихрь всё ускорялся, мгновенно разметав непонятные щупальца и медленно стал расширяться, стирая туман на теле мага. Медленно, постепенно, но это только вопрос времени. А потом я сама его убью, вдруг решила я. Сделаю тонкую, огненную иглу и воткну её точно в переносицу мага, между сверкающих ненавистью глаз. Я представила это так ярко, что сверкающая игла сразу возникла у моего лица. Ещё немного стереть туман, потом тихая команда, и игла устремится вперёд…

Холс вдруг отступил на шаг и примирительно поднял руку.

— Натис, давай поговорим!

Поговорить?! Со злости я чуть не швырнула в него свою воображаемую иглу. Это что, у него такие шутки?! Сначала выгонять, потом пытаться убить (я была в этом уверена), а теперь «поговорить»?! У левого виска непонятно как возникла ещё одна игла и маг отступил ещё на шаг, и вокруг него возник полупрозрачный купол.

— Натис, только поговорим.

Я с трудом себя сдержала.

— Ну что ж, давай поговорим.

Холс немного помолчал.

— Есть вариант, который на некоторое время устроит всех — я предлагаю тебе стать моей ученицей.

Наверное, полагалось задавать стандартные глупые вопросы — зачем, почему, а что мне это даст, но маг и окружающее его пространство всё время неуловимо менялись, и я промолчала, сосредоточившись на этих изменениях. Не дождавшись моих вопросов, Холс немного занервничал.

— Это успокоит солдат и позволит тебе находиться в крепости, не опасаясь нападения — никто не решится тронуть ученика мага — я молчала — Никто не посмеет тебе приказывать, кроме меня, даже барон Мик, и тебе не придётся убивать по чужому приказу.

Полагалось спросить — что ещё это даст мне (кроме куска хлеба и крыши над головой), что это даст магу, но я продолжала молчать — похоже, мое молчание злило (или пугало) мага гораздо сильнее, чем злобные крики, которых он ожидал, и он начал объяснять:

— Если ты согласишься, то это будет выгодно нам обоим — мы сможем учиться друг у друга.

— После того, как ты попытался меня убить?

Маг дернулся от моей улыбки, но ответил твердо.

— Я не буду объяснять причины своих поступков, со временем ты сама их поймешь.

Какое-то время мы стояли молча, вглядываясь в друг-друга и пытаясь угадать чужие мысли. Можно было попробовать прочитать мысли мага, как я уже умела, но он, внешне бесстрастный, внутри был напряжен, словно змея перед броском. Малейший намек на опасность, и он ударит изо всех сил. И я не решилась. Мы просто стояли и просто смотрели.

Зачем это ученичество? Для мага (по его словам) — успокоить солдат. А на самом деле? Выиграть время? Приготовить ловушку, а потом ставить на мне опыты? Какие-то ещё резоны? А для меня? Пожить некоторое время в крепости? Узнать что-то новое? А надо ли мне это? Может проще уйти сразу? Вернуться в деревню, попросить немного продуктов, ножик (на всякий случай), узнать дорогу и вперёд, как и говорила, на север? Свет клином не сошелся на этих солдатах, этой крепости, этом маге.